Владимир Камельзон: «Рейтинг в России с 9 лет — большая глупость»
Заслуженный тренер России, один из руководителей St. Petersburg Open и Ladies Trophy Владимир Камельзон продолжает отвечать на вопросы интернет-журнала «Tennis–TV» и его читателей. На этот раз Владимир Наумович рассказал нам о том, почему травма Андрея Рублева — отчасти загадка и раскритиковал некоторые типичные ошибки детских тренеров.
"Залезть" в позвоночник Рублева — дело сложное"— После травмы позвоночника вернулся на корт Андрей Рублев — и сразу бросился защищать титул в Умаге. Не поспешил?
— Рублев есть Рублев — один из наших талантливейших ребят со своей харизмой. Вернулся он не для того, чтобы просто вернуться, а восстановить рейтинг и занять в нем достойное место. Конечно, первое время после перерыва в несколько месяцев будет трудно. Когда человек возвращается домой из больницы, он сразу кросс не бегает, правильно? Нужна адаптация.
— Адаптация в турнирах — верный путь?
— Это очень тонкая и сложная вещь. Не думаю, что сейчас мы должны смотреть на то, где Рублев выиграл, где проиграл. Если выбыл из турнира, появляется время передохнуть и что-то упущенное доработать. Это абсолютно нормальный процесс. Надеюсь, Андрей скоро будет в строю, потому что я очень люблю этого теннисиста, слежу за ним с детства, дружу с матерью. Потерять Рублева для страны было бы совсем плохо — все-таки это уже имя. У нас что, много таких ребят? Рублев, Карен Хачанов… Даниил Медведев уже больше француз, чем русский. (Смеется.)
— Почему Рублев получил такую неприятную травму позвоночника — из-за больших нагрузок?
— Тут интересный момент. Это очень специфическое заболевание — стрессовая травма позвоночника. Не все могут ее получить, такая особенность организма. Вы же видите, какой Рублев — легкий, быстрый, он и играет так. Где-то ему не хватает силы и физики. Наращивать это необходимо равномерно, в правильном тренировочном процессе. Самое главное здесь — всё делать грамотно. "Залезть" в позвоночник — дело сложное. Думаю, команда Рублева специально не очень афишировала травму, да и сам Андрей особо о ней не рассказывал.
— В чем тут секрет?
— Секрета никакого нет. Всё очевидно: нельзя прессе раздавать свои слабости и недостатки. Условно говоря, если я знаю о теннисисте, что у него удар слева хуже, чем справа, понятно, куда я буду играть. Здесь то же самое. Никто не говорит конкретно, в чем травма Рублева. Это неспроста. Когда у меня был юбилей, я сказал прессе — кто назовет, сколько мне лет, насчет интервью больше не звоните. Важно соответствовать образу. В спорте точно такая же штука — не хочет человек широко обсуждать свои травмы. Очень логично.
Андрей Рублев. Первый титул ATP в карьере. Умаг, 2017 год
"В советское время у нас была выстроена гениальная тренировочная система"— Давайте сменим тему. Вот многие говорят — российская школа тенниса. А что это такое? Она вообще есть?
— Есть. И это не пустой звук. Фундаментальность российского тенниса уникальна. Может быть, я патриот, поэтому так говорю. В советское время у нас была выстроена гениальная тренировочная система. Мы были самыми бедными теннисистами на планете — катастрофически мало баз и кортов по сравнению с конкурентами. И тем не менее, постоянно появлялись потрясающие игроки, поколение за поколением — Озеров, Андреев, Теплякова, Метревели, Какулия, Морозова, Чесноков, Кафельников и так далее. Мы выживали исключительно за счет знаний, за счет организации учебно-тренировочного процесса. У нас были хорошие учителя, тренеры. По уровню преподавания тенниса мы были первыми, следом чехословаки, затем поляки. Но у них всегда всё было в порядке с базами, а у нас не было ничего.
— Теннисных хороших баз у нас нет до сих пор, во всяком случае в Петербурге. При этом стадионы футбольные к чемпионату мира построили…
— Я тоже удивляюсь, почему и вправду нет ни одной теннисной базы? Ни одной! Удивительно, как нам в таких условиях удается в Питере проводить St. Petersburg Open на высочайшем уровне. Ведь "СИБУР Арена" — изначально не теннисная база. В Москве все-таки одна база есть — наша школа "Белокаменная". Таких кортов вы нигде не найдете. Мы ничего не накрываем шатром, но когда у нас идет ливень, через час уже можно играть. Вот недавно как раз такой случай был.
— А есть у российской школы тенниса свой стиль? Например, можем мы назвать теннис Дарьи Касаткиной таковым?
— У нее всё просто. Брат неплохо играл в теннис. Сама по себе Касаткина — способный человек от природы. Прекрасные данные, чувство мяча. Ей в Самаре наши тренеры поставили нашу русскую технику ударов — она ее прекрасно освоила и положила на собственные данные, в том числе светлый ум, который мы видим на корте. С Павлюченковой было то же самое.
— В каком смысле?
— Она ведь тоже из Самары. И брат у нее занимался, показывал неплохие результаты. Я сейчас с вами разговариваю и смотрю на фотографию брата Насти — он был таким способным! Я думал, это новый Сафин. Но не справился с психологическими моментами, не так концентрировался на игре, как его сестра. Посмотрите, какую Анастасия сделала потрясающую карьеру. А ведь занималась в той же самой Самаре на обычной учебно-тренировочной базе.
"Игра со старшим возрастом — это нокаут, после которого полгода надо лечиться"— Владимир Наумович, вам прислал вопрос наш читатель из Новосибирска. Ребенок 11-ти лет тяжело переживает поражения — плачет, разбивает ракетки, ругается. Что можете посоветовать?
— В этом возрасте многие дети ведут себя подобным образом. Они приходят на турниры, хорошо играют, а истерика — выше крыши. И родители почему-то этому как будто потворствуют. Это тонкий процесс, но здесь всё зависит от грамотной постановки двух факторов: нормальный тренер (не какая-нибудь там "звезда") и адекватность родителей. Нередко родители своим поведением сами провоцируют детей на такие истеричные реакции.
— Еще один вопрос от читателя. Тренер часто записывает 12-летнего ребенка на турниры по старшему возрасту, но девочка всухую проигрывает в первом круге. Тренер считает, что так закаляет ее характер, и она должна научиться бороться на максимуме своих сил…
— Это тренерская глупость! Ребенок должен играть по своему возрасту. Если он явно показывает результат лучше других, его периодически, нечасто, можно ставить на один возраст выше. На два ни в коем случае нельзя, это вообще запрещено! Какой смысл ставить девочку 11-12 лет против 15-летней? Это травма. Как ребенок научится играть, если получит в одну калитку 6:0, 6:0 — а другого результата при такой разнице в возрасте просто не будет. Это нокаут, после которого полгода надо лечиться, чтобы снова на ринг выходить.
— Читатели интересуются и вашим мнением о детском российском рейтинге. В России его ведут с 9 лет, в Европе — с 12-ти. В итоге, в погоне за рейтинговыми очками, некоторые наши дети в 9-10 лет играют около 30 турниров за сезон. Вы за кого?
— Рейтинг в России с девяти лет — большая глупость. Надо учиться в школе, учиться играть в теннис, а не по турнирам в этом возрасте по всей стране гоняться. Еще ведь нужно найти столько турниров — с ума сойти можно! Если играть у себя в клубе обычные турниры без рейтинга, а потом куда-то заявиться и набрать очки — ну и отлично. Но делать из этого цель – глупо. Европейская система умнее, так и запишите.
— Часто ли сталкиваетесь с практикой "переписанных" детей?
— Раньше — часто. Сегодня почти не сталкиваюсь. Честно говоря, на своих турнирах у детей мы даже не просматриваем документы. Как заявляются, так и играют. Я никогда не обращал на это большого внимания. Ты хочешь быть стариком среди детей — ну, становись, будь стариком. Это как молодежь сегодня отпускает бороды. Зачем? Хотят, чтобы снова появился Петр I и начал их рубить? (Смеется.) Они думают, что девушки их будут больше любить за бороды, а не за какие-то другие качества. Смешно ведь, да?
Сергей Бурый
В материале использованы фотографии с сайта kamelzon.ru
источник tennis-tv.ru
